Идеальной иллюстрации не существует. Разговор с Денисом Гордеевым. Мир Фантастики. 05.2017

Я с раннего детства знал, чем хочу заниматься. Мой папа был художником (речь о Дмитрии Ивановиче Гордееве, известном советском художнике. — Прим. МирФ), так что рисовать я начал довольно рано, года в три. У меня до сих пор стоит дома в стенном шкафу первая моя осмысленная работа. Иллюстрация к «Книге джунглей», на ней я изобразил Маугли со слоном.

В первом же классе я пошёл в художественную студию во дворце пионеров и с тех пор постоянно где-нибудь учился. Но я хотел стать живописцем, я вовсе не планировал иллюстрировать книги. По правде говоря, в детстве я на книжных художников смотрел свысока. Я даже не удосуживался смотреть фамилии художников из тех, кто мне нравился, поэтому узнал их имена гораздо позже.

А затем, в конце восьмидесятых, когда я уже учился на последних курсах Московского художественного института имени Сурикова, мы с моими друзьями Натальей Прохоровой и Женей Иткиным наткнулись на первый том «Властелина колец» в переводе Муравьёва и Кистяковского. Для советского времени это было нечто невообразимое, целый мир, тщательно проработанный. Нам очень понравилось, и мы решили проиллюстрировать какой-нибудь текст Толкина.

Да не было выбора особого тогда, честно говоря. У «Властелина колец» на русский был переведён всего один том, найти оригиналы в Союзе было невозможно. Наталья Прохорова даже пошла в магазин иностранной литературы на Кузнецком мосту. Самого Толкина она там не нашла, зато на полках обнаружилась пародия Bored of the Rings (выходила на русском языке под названиями «Тошнит от колец» и «Пластилин колец». — Прим. МирФ).

Оригинал мы всё-таки раздобыли. Спустя несколько месяцев к знакомому моей мамы приехал друг из Голландии. Он узнал, что я ищу «Властелина колец» на английском языке, и пообещал прислать. Прислал.

Тогда у одного из наших друзей как раз появился на работе первый лазерный принтер, и мы решили напечатать для себя второй и третий тома, причём я собрался проиллюстрировать это издание. Затем мы через знакомых вышли на издательство «Гнозис», его директор Миша Быков заинтересовался нашим предложением, но «Властелина колец» они бы не потянули. Бумага была в дефиците, да и опыта в иллюстрировании книг у меня не было. Они могли рискнуть только с небольшим объёмом и предложили сделать сборник с отрывками из разных произведений. В итоге всё ограничилось как раз «Деревом и листом»: я нарисовал иллюстрации, а Наталья Прохорова перевела эссе и написала предисловие.

«Северо-Запад» отдали в «Гнозис» на вёрстку выходящий у них однотомник «Властелина колец». Внутренние иллюстрации у них уже были, но нужна была картинка на обложку. Миша Быков порекомендовал меня. А я же живописец по образованию, никакого отношения к полиграфии. Меня попросили нарисовать картинку в соотношениях один к одному, цветную, но в четыре краски. Ну, я честно и нарисовал её четырьмя красками.

Затем в «Северо-Западе» сказали, что закупили дешёвой бумаги, договорились с типографией «Красный пролетарий» и хотят теперь издать иллюстрированного «Хоббита». Но иллюстрации нужны очень быстро.

Ну мы втроём, я, Женчик и Наталья, принялись за работу. На всю книжку ушло меньше месяца. Картинок там получилось не очень мно¬го, примерно по одной иллюстрации на каждую главу, но уж больно сроки стояли жёсткие. Я тогда занимался всем, вплоть до шрифтов. Мы сами верстали оригинал-макет, сами его печатали на одном из первых лазерных принтеров в лаборатории космической биологии в МГУ, где тогда работал один из наших друзей, сами носили его в типографию, сами обо всём с ней договаривались — издательство-то в Питере было, а типография наша, московская.

В общем, сделали мы «Хоббита», и тут из Питера поступают новые вводные. Бумаги хватает, давайте ещё и «Властелина колец» с иллюстрациями сделаем. И опять жёсткие сроки. Я рисовал по картинке каждый день. Управился за три месяца. Мы снова сами верстали, сами печатали макет, всё сами.

Три тома «Властелина колец» вышло в мягких обложках, все три книги для сохранности были упакованы в футляр (на самом деле четыре книги, три книги ВК в переводе «ГриГру», плюс упомянутый «Хоббит» в переводе Рахмановой — прим. SZfan.ru). Картинки для футляра делал тоже я, а вот едкий сине-зелёный цвет обусловлен тем, что «Северо-Запад» заказал эти футляры у конторы, которая производила упаковки для стирального порошка.

Тираж был совершенно безумным: сначала напечатали порядка 300 тысяч экземпляров, потом ещё допечатки были, потом в типографии Ивана Фёдорова вышло ещё издание в твёрдом переплёте.

Ну жизнь-то продолжается, жить-то на что-то надо. После Толкина я стал рисовать для «Северо-Запада» иллюстрации для суперобложек их знаменитой «жёлтой» серии. Был «Волшебник Земноморья» Ле Гуин, были «Колдовской мир» и «Трое против колдовского мира» Андрэ Нортон, второй том «Странствий Иеро», Кейт Лаумер, Фриц Лейбер. Потом был «Волшебник Земноморья» для издательства «Детская литература», но это издание так и не увидело свет. Проиллюстрировал трёхтомник «Предания седых веков» — сборник германских, скандинавских и артуровских легенд. Кстати, этот трёхтомник недавно в «Азбуке» переиздали.

В общем, сам не заметил, как стал книжным иллюстратором. Тогда для иллюстраторов было практически золотое время. Денег платили мало, но зато всегда можно было найти заказы. Можно было сделать фактически всё что угодно, можно было раскрутить начинающих издателей на самые смелые проекты. Сейчас такое уже не провернуть.

Мне повезло, я проиллюстрировал многие вещи из тех, что мне понравились. Правда, я обычно отказываюсь от того, что не нравится.

Из современных фэнтези-авторов я бы ещё Мартина проиллюстрировал. Но уж очень он, зараза, толстый. Да и не закончена сага, сколько ещё последних книг ждать. И неплохой сериал сняли по нему, сложно теперь будет отлипнуть от этих визуальных образов.

Да, причём он сам мне предложил поработать вместе. Нашёл меня по интернету, позвонил домой, жена взяла трубку и дала мой номер мобильного. Хорошо ещё, что он ей не представился. Она говорит: если бы представился, подумала бы, что её разыгрывают.

Я съездил к нему домой, мы заключили договор. Я сделал для него две книжки, от третьей отказался, а больше он мне и не предлагал сотрудничества.

Да, точно были издания на английском, на китайском, корейском, итальянцы что-то делали и греки. Все мои заказы от иностранцев я получил благодаря агентству Pi-Art. Это было единственное практическое агентство, которое занималось именно агентской деятельностью. Его владелица Ирина Павлючек сама вела работу, находила заказы у корейцев, у китайцев, у американцев.

Первое, что мне сосватали, — китайское издание «Трёх мушкетёров». Кошмарный заказ… Какой-то француз нарисовал эскизы и отвалился, а китайцы уже их утвердили, поставили книжку в план и теперь горели со сроками. Нужно было за три недели по чужим наброскам сделать сорок с лишним цветных иллюстраций. Я согласился. Три недели не ел, не пил, не спал, только рисовал, делал по полторы картинки в день. Пожалуй, другой такой напряжённой работы у меня и не было. Мозги отказывались работать.

Да, он абсолютно прав. Толкин, кстати, то же самое говорил. Получается, что я делаю часть работы за читателя. Но это проблемы самого читателя, а не писателя, конечно же. И не художника.

Да никакого. Я к ней совершенно равнодушен. Я уже представил себе всех героев, я их всех нарисовал, а тут мне предлагают совершенно другие образы. Джексон больше по части спецэффектов, герои у него не получились.

Когда я рисую иллюстрации, у меня нет ничего, кроме текста. Я человек без фантазии, что вижу, то и пою. Когда я читаю, у меня возникает мысленное представление происходящего, именно его я и реализую. Я рисую ровным счётом то, что прочитал и представил себе. Прочитал я описание д’Артаньяна или Гэндальфа, представил их себе, и это ни в коем случае не Михаил Сергеевич Боярский и не Иэн Маккеллен, это совсем другие люди.

А кинематографисты выбирают персонажей из того материала, что им предложат на кастинге. Это же настоящая компиляция. Сколько бы актёров ни пришло на кастинг, выбор всё равно ограничен теми людьми, что сейчас бегают по земле.

Ну и вообще кинематограф — это несколько иной вид искусства. Любой фильм — это плод коллективного творчества, и во многом это фабричный продукт, качество и итоговый вид которого определяются продюсерами. А им порой до первоисточника нет никакого дела, совсем другие вещи на уме.

Никак я к ним отношусь. У нас же не соревнование. У них своё видение персонажей, у меня своё, и эти видения не обязательно должны совпадать.

А вообще существует ли идеальная иллюстрация, если её рисует не сам автор? Такая картинка, которая понравится всем без исключения?

Ну, скажем, есть общее представление человека о том, каков из себя Гэндальф…

Нет-нет, всё равно у каждого в голове своё представление о том, как должен выглядеть конкретный персонаж. Поэтому понравиться всем невозможно. Когда твою очередную работу хвалят все без исключения, это даже как-то подозрительно. Причём негативные комментарии в чём-то даже ценнее, потому что ругают частенько за дело.

Впервые я понял, что чего-то да значу, когда выяснил, что есть люди, которых я знать не знаю и которые меня не знают, но ходят и везде меня ругают. Я понял, что кого-то задел за живое…

То есть вы часто обращаете внимание на критику в свой адрес, на отзывы читателей и коллекционеров?

Конечно, обращаю. Это не означает, что я ей следую, но внимание обращаю, внимательно читаю.

Отчасти это правда. Так уж получилось, что моё амплуа иллюстратора началось с «Седых веков», «Рыцарей круглого стола», «Тристана и Изольды» и отчасти Толкина, а когда ты рисуешь картинку по какой-то эпохе, ты невольно опираешься на тех, кто эту эпоху уже изображал. А потом так и пошло дальше.

«Хранителей» я прочитал в переводе Кистяковского и Муравьёва. Перевода второго и третьего томов я не дождался и проглотил в оригинале. Остальные переводы я, кажется, ни разу целиком не видел, хотя прочёл значительную часть перевода Григорьевой и Грушецкого.

В основном я в переводах листал конкретные сцены, когда работал над иллюстрациями, чтобы не попасть впросак. Так что прямо любимого перевода у меня нет. Но из всего, что я видел, мне больше всего понравился перевод «Хранителей» от Кистяковского и Муравьёва.

Это все Наталья Прохорова. Она списалась с Tolkien Society, из Англии в Москву на экскурсию приехала чудесная девушка по имени Дженни Кумбс, мы её тут приветили, и потом она прислала нам приглашение на юбилей Профессора.

Мероприятия затянулись на целую неделю. Мы жили под Оксфордом в чудесной деревушке Олсберри-Стоун. Нас приютил милый австралийский толкинист. Он учился в университете и присматривал за домом какой-то английской семьи, пока те были в отъезде. Вот там-то он нас и приютил, меня, Женчика, а ещё Григорьеву с Грушецким.

Да, он ходил там среди всех остальных. Нас представили, мы пожали друг другу руки, я ему подарил книжки со своими иллюстрациями. Он попросил меня их надписать, я, естественно это сделал, правда, уже не помню, что конкретно я написал. Вот и всё знакомство…