Если использовать системный подход или просто смотреть на тему книгоиздания фантастики 90-х с высоты птичьего полёта, то она характеризуется со следующих подтем, ракурсов, маршрутов захода или точек входа.
Прежде всего это сначала заход (1989-1990) из серой зоны кооперативов, сотрудничества с государственными издательствами, приложения к журналами — издание под чужим флагом, затем бурный рост в 1991-1993 после отмены государственной монополии который сформировал вал переводной фантастики наряду с детективной, приключенческой, романтической и отчасти эротической литературы.
Буйный расцвет сначала кооперации, а затем предпринимательства породил множество новых проектов: издательств, подходов, серий. Вновь образованные коллективы отличались разным опытом, квалификацией и общим подходом к работе. А издания самым разным качеством: примерно половина в различной степени утилизировали советский самиздат и любительские переводы, а другая инициировала в 1991-1993 гг. множество переводных проектов. Реализаторами которых по разным причинам были непрофессиональные переводчики — прежде всего из-за неторопливой скорости работы с текстами переводчиков «советской школы».
Всё это вкупе породило переводную множественность и псевдомножественность (о чём дополнительно скажу ниже).
Правовое поле (ещё одна отдельная тема) позволило без ограничений печатать «доконвенционные тексты», а в случае отдельных издательств и изданий вообще любые тексты без всякой оглядки на какие-то возможные юридические ограничения. Некоторые тексты и авторы были сверхпопулярны как своей новизной (фэнтези вообще и Муркок, Желязны в частности, и отчасти Нортон), так и предшествующими неполными ограничениями: то есть авторов знали, но публикация их было редкой, своеобразной фрустрацией (Хайнлайн, Гаррисон). Издательства следили за книжным рынком и друг за другом (планы и перечень изданий были довольно систематизированы), но скорость обращения информации была недостаточной, кроме того в некоторых случаях затраты на подготовку издания были ничтожными, рынок или покупательская востребованность обладала колоссальной ёмкостью, поэтому одновременно выходили одноимённые книги в разном оформлении и в разной. Иногда можно было встретить на прилавке одни и те же тексты, отличающиеся принципиально только обложкой.
Когда эта причудливая волна схлынула (произошли пара серьёзных кризисов, очистка рынка, возникли правовые ограничения) самый выпуклый и на сегодняшний момент заметный след от книгоиздания 90-х оставила и составляет ныне переводная множественность.
На которой мы и будем концентрироваться в этом пробном разделе сайта.
Итак, множественность переводов зарубежной фантастики на русский язык, а также история создания переводов, иногда эволюция переводов и спорный, неоднозначный вопрос качества, также отчасти история миграции (редактуры) любительских переводов фантастики.
Если вслед за разделом о любительских переводах и самиздате привязываться к теме сайта, то практически все переводы издательства «Северо-Запад», во-первых, имели в 90-е и имеют альтернативы в других сериях и издательствах. Во-вторых, высказано (прежде всего Вадимом Назаровым) мнение, что переводы «Северо-Запада» делали профессиональные литераторы, члены союза писателей Ленинграда, а затем СПб, которые, выдавали литературные тексты хорошого, если не блестящего уроня и — спорно — возможно делали тексты значительно лучше оригинала. В-третьих, как правило, в настоящее время издатели для переиздания вышедших тогда текстов выбирают именно переводы «Северо-Запада». Но это не отменяет наличие альтернатив в сети и в старых изданиях с самым разным качеством.
Кроме того, есть несколько очень выпуклых примеров, идеально подходящих под сравнение: Белый дракон, Дюна, Колдовской мир, Девять принцев Амбера.
Первое, о чём надо сказать, что есть такой если не узкопрофессиональный, то малоизвестный термин как «переводная множественность» или синонимичность высшего уровня, на уровне текста в целом. Про который мы поговорим отдельно.
В истории издания фантастики был период, когда эта переводная множественность, если не сложилась, то была выражена наиболее существенно и ярко. Это бурные книжные 90-е годы 20 века, период практически неконтролируемого бума книгоиздания зарубежной фантастики и частично наследие самиздата. Множество издательств, возможность издавать без согласия автора и выплаты гонорара «доконвенционные» произведения, а часто ненаказуемость издания вообще любого иностранного произведения, но узкий круг знакомства с разнообразием произведений внутри жанра и ограниченный доступ к оригинальным текстам. Про исторический и правовой аспект этого вопроса также ещё напишем отдельно.
Так что к переводам фантастики в силу нескольких значимых причин этот термин имеет непосредственное отношение, но с целым рядом оговорок. Во-первых, именно в фантастике и фэнтези по сравнение с другими жанрами множественность, т.е. количество переводов одного и того же произведения наибольшее. Во-вторых, как правило, всё-таки сложность текстов в фантастике и фэнтези (иногда считаемых паралитературой) уступают большой или настоящей литературе, чтобы было возможно внести существенное разнообразие в средства и приёмы перевода. В-третьих, объективно существующая некоторая, но существенная формальность, иногда и ложность этой переводной множественности. Во всяком случае существуют обоснованные сомнения по авторству и оригинальности некоторых переводов. А именно.
Некоторую маскирующую роль в формальном перечне, количестве переводов сыграл Самиздат фантастики (любительские переводы фантастики в СССР). В том смысле, что некоторое количество альтернативных переводов зафиксированных в базах изданий то есть часть переводной множественности — это просто формальность. Потому что не всегда и даже часто под переводами фантастики обозначенными за именами разных переводчиков в выходных данных изданий стоит один и тот же текст, либо текст с минимальными изменениями. Например, под переводами «Девяти принцев Амбера» стоят примерно 2,5-3 переводчика: Михаил Гилинский, Ирина Тогоева и тот самый 0,5 перевод Яна Юа. Там ситуация вообще забавная: есть и довольно уникальный рерайт 1995 года, прям предтеча традиций конца десятых - середины двадцатых годов развития рерайта в интернете. О чём я также готов в будущем рассказать.
Надо сказать, что такая переводная множественность в фантастике — довольно удобный тренажер или способ написать научную работу начального и среднего уровня (курсовик, диплом, статью) для гуманитариев-лингвистов. Поэтому эти заинтересованные лица не обошли вниманием эту возможность и в результате на сегодняшний момент существует некоторое количество таких работ. Некоторые из них интересны. Мы их посмотрим.
Текущие черновики материалов сайта по теме Множественности переводов, над которыми ведётся работа:
Предварительное название материала | |
---|---|
О переводах «Дюны» Херберта/Герберта, о статье Павла Вязникова, изданиях и самиздате (переводная множественность) | |
О переводах «Последнего Единорога» Питера Бигла: Соколов, Усова, Ильин и Немцов (уникальная множественность) | |
В каком переводе читать или в последний раз про переводную множественность | |
«Переводная множественность» вообще и переводная множественность в фантастике | |
Книгоидание 90-х и переводная множественность фантастики (а также чего стоит эта переводная множественность) |
Предварительное название материала | |
---|---|
Разумно о переводах «Властелина Колец» (Толкина в целом): шаблоны и мемы дискуссий о переводах (имена, названия, «улыбка Боромира», «бегите, глупцы» и пр.), переводная множественность, история с изданием СССР и самиздатом, обманутые недежды с TTT |
Далее про тот самый любимый и обсуждаемый вопрос качества переводов, который сейчас является в публичном поле скорее отголоском обоснованных сомнений, возникших при чтении того самого вала любительских переводов фантастики в 90-е, который лично меня тогда почти миновал.
Сейчас я даже отношусь к нему с некоторой иронией: такое впечатление, что это интерпретация и эволюция двух базовых сомнений советского периода: нас обвесили и от нас скрывают правду. То есть за наши деньги/время/внимание мы получили продукт ненадлежащего качества и от нас скрыли великолепный авторский текст, а вот читатели оригинального текста или возможного идеального перевода не испытывают таких унижений и лишений. Тщательный сравнительный анализ переводов должен кое в чём помочь.
Другой аспект этих сомнений и переживаний: в каком переводе читать то или иное произведение, который чаще всего сводится к вопросу: в каком переводе читать известные книги и циклы, и — вишенка на торте, — в каком переводе читать «Властелин Колец» Джона Рональда Руэла Толкина.
На вопрос, в каком переводе читать некоторые образующие жанр и известные вещи, мне, взявшемуся за эту тему, очевидно придётся ответить, но по-своему.
То есть про некоторые произведения зарубежной фантастики, фэнтези и их переводы вообще и конкретные переводы, как альтернативы друг другу, мы поговорим: «Хроники Амбера» Желязны, «Земноморье» Урсулы Ле Гуин, «Вечный поборник» Майкла Муркока, «Мир ведьм» Андре Нортон, «Дюна» Фрэнка Герберта.
В наиболее общем виде этот вопрос, как я сейчас вижу, чаще всего просто некорректен. Вместо него надо писать об истории перевода, иногда об эстафете перевода (один из ярких примеров всё тот же «Властелин Колец») и о художественных задачах перевода, концепциях и средствах выражения (иногда Сверхзадачах перевода и пониманию переводчиков Сверхзадачи переводимого текста, прямо по Станиславскому).
При всей сомнительной необходимости обращаться к уже давно замусоленной теме, возможной вкусовщине и моей относительной компетентности, постараюсь на этот вопрос ответить. Или по крайней мере систематизировать тему и чётко обрисовать проблематику. Но сначала (и именно поэтому) будут обозначенные материалы по истории (десятилетней, географически разнородной и многогранной) и эстафете переводов ВК на русский язык. Делать я это буду пока в первую очередь для себя прежде всего потому что уже теряюсь в накопленных за десять лет материалах по теме. То есть задача прежде всего систематизировать и выявить по возможности новые точки, с которых можно оценить весь спектр текстов.
Что видится в этой подтеме главным?
— Политическая, экономическая и социальная почва для появления спектра переводов-синонимов текста Толкина,
— История появления первого издания и личность, литературное окружение Андрея Андреевича Кистяковского,
— Понимание и контекст (творчество Леонида Андреева и эзотерика) сверхзадачи перевода Владимира Игоревича Грушецкого,
— Багаж самиздатовских переводов Александра Абрамовича Грузберга или Грузберг как глыба фантастического самиздата
— Как Мария Владимировна Каменкович и Валерий Каррик работали с Валерией Александровной Маториной и как пересказали Шиппи в комментариях.
— главные хиты книгоиздания 90-х: Гаррисон, Нортон, Желязны и варианты перевода
У каждого перевода есть свой ракурс, своё время, свои достоинства и недостатки. В условиях ограниченности зарубежных материалов и контекста всё это создало уникальную палитру смыслов.