Про «Дом писателя имени В.В.Маяковского» (особняк графа Шереметева) в Санкт-Петербурге (Ленинграде)

Эта заметка сделана в рамках подготовки к публикации интервью с Александром Кононовым, заведующим редакцией переводов и редакцией фантастики в «первом» или «изначальном „Северо-Западе“».

История так называемого «Дома писателей», располагавшегося в особняке графа Шереметева, этого старого питерского здания на набережной, интересует нас в качестве места размещения редакции «Северо-Запада», и, соответственно, по эпизоду с пожаром. Я уже делал пост в блоге, где привёл некоторой собранный материал (картинки можно посмотреть там). То есть именно в такой ретроспективе и логической вложенности: издательство «Северо-Запад» — «Дом писателей» — историческое здание «Дворец/особняк Шереметьева».

Я уже немного затронул в том посте историю этого здания. Здесь же попробуем упорядочить информацию и чуть глубже залезть в архитектурные источники и привести парочку цитат из мемуаров. В итоге получается добавлена дополнительная информации по истории и архитектуре, ещё немного слухов и далее уже в этом контексте пара забавных новостных моментов новейшей истории для контекста и контраста.

Следующая архитектурная история приведена по материалам сайта, сайт, посвященного архитектуре домов Санкт-Петербурга (Citywalls.ru), а также по множеству других источников.

История и предыстория

Краткая история

«Особняк А. Д. Шереметева» => «Дом писателей» => «Гостиница Sheremetev Palace (Шереметевский дворец)»

наб. Кутузова, 4 — Шпалерная ул., 18 — Кричевский пер., 2

Дом капитан-поручика П. О. Кожина

1780-е - первое здание

Дом барона Б. А. Фитингофа барочно-ренессансный стиль

1858 — арх. Тур Егор Андреевич

Особняк графа А. Д. Шереметева

1883-1885 — акад. арх. Пруссаков Василий Агатонович совместно с В. Г. Тургеневым, при участии А. И.фон Гогена и Д. Д.Зайцева - перестройка, переделка внутренних помещений.

Полная история

В 1780-х гг. владелец участка гвардии капитан-поручик П. О. Кожин возвел трехэтажный дом с тремя фасадами. Скругленные углы здания сохранились и поныне.

В 1789 г. за долги дом был продан царскосельскому протоиерею А. А. Самборскому - наставнику вел. кн. Александра и Константина Павловичей. На участке с восточной стороны от дома Самборский разбил сад-огород.

В 1798 г. Андрей Афанасьевич продал дом в казну — сначала здесь разместилась Экспедиция государственного хозяйства, затем лейб-гвардии артиллерийский батальон - офицерские квартиры.

В 1858 г. дом покупает барон Б. А. Фитингоф и перестраивает его по проекту Е. А. Тура. Облик здания полностью изменен в барочно-ренессансном стиле.

Барон был известным в свое время композитором-любителем. В доме проходили музыкальные и литературные вечера. Частым гостем был В. А. Сологуб, он придумал для вечеров название "Клуб ярых ревнителей" и специальный регламент — сдавать экзамен при вступлении в клуб, любезничать с женщинами только после ужина. В клуб входили композитор А. С. Даргомыжский, скульптор Н. С. Пименов и др.

С 1883 г. домом владел граф Александр Дмитриевич Шереметев (1859-1931). После свадьбы с графиней М. Ф. Гейден, 1885 г., граф перестраивает особняк. Заново спроектирована отделка внутренних помещений. Некоторые интерьеры полностью повторяли помещения Фонтанного дома. Проект главной лестницы, зала и парадных комнат разработал арх. А. И. Гоген. Фамильный герб и девиз Шереметевых - Deus conservat omnia (Бог сохраняет все) — украшают вестибюль особняка.

В 1887 г. — арх. Г. В. Барановский устраивает домовую церковь в русском стиле над парадной лестницей.

С 1934 г. — Дом писателей.

В начале 1990-х гг. произошел сильный пожар. После ремонта здесь разместилась гостиница Sheremetev Palace — Дворец Шереметьева. Интерьеры пострадали во время пожара, частично восстановлены, частично обновлены.

В 2000-2001 году передан холдингу ЦГДС — в который входил игорный клуб/ресторанная сеть и пр. «Талион». Группа «Талион» реконструировала здание в 2006 г. Она использовала особняк как отель, сдавая в аренду апартаменты и залы для торжеств. Продать его прежние хозяева пытались с 2008 г. Совладелец «Талиона» Александр Ебралидзе отказался от комментариев. Источник в компании подтвердил информацию о продаже резиденции Усманову.

Продан структуре Алишера Усманова, сделка состоялась в ноябре — декабре 2010 г.

Пожар

Немножко беллетризированную историю и роскошные фотки интерьеров (после реконструкции) можно посмотреть здесь.

Говорят, что в ноябре 1993 г. было не одно возгорание.

Журнальный зал | Ушедшая натура:

Пожары

Пожары в Доме писателя им. Маяковского в 1993 году были похожи на поджоги. Не все помнят, что несколькими днями раньше основного пожара было «возгорание» в другой части здания, у Мавританской гостиной. Его быстро потушили. А дня три-четыре спустя – пожар уже в другой части здания, в районе Белого зала, который и спалил почти всё внутри.

Сейчас дом восстановлен, но принадлежит частному лицу. Хотя когда-то Шереметьевский особняк был подарен писателям «советским правительством».

Сведения, которые можно прочитать в газете Коммерсант, 2001 г («Коммерсантъ С-Петербург» №130 от 25.07.2001, стр. 4) интересны не сколько информацией, а то, что они показывают то подвешенное состояние, в котором более 10 лет находилось здание после пожара:

По воспоминаниям председателя городского Союза писателей Михаила Чулаки, в самой истории с последним пожаром оказалось немало мистики. Дом горел в два этапа — сначала случилось небольшое возгорание, которое благополучно потушили, а через сутки здание запылало с новой силой. По одной версии, оно сгорело из-за неисправленной проводки, по другой — из-за неосторожного обращения с огнем поэтов, которые накануне пожара допоздна засиделись на собрании. И несмотря на то что по факту пожара было возбуждено 5 уголовных дел, виновных так и не нашли.

Издательство «Северо-Запад» и «Дом Писателей»

Когда жизнь стала принимать реальные очертания, оказалось, что мы несколько преувеличивали потребность общества в наших сочинениях и выступлениях. Издательские планы на наших глазах скукоживались. Журнальные тиражи сокращались. У предприятий и школ на встречи с писателями не было денег, а может быть, и желания.

Единственным источником подпитки бюджета был дом, то есть та его часть, которая считалась деловой. Мы со своими службами потеснились и стали размещать в некоторых его комнатах нами же учрежденные издательства и журналы. Прибыли они, как правило, не имели (или не указывали, а просить отчета как-то было не принято), но переводили на наш счет скромную сумму за аренду помещения. Некоторые, едва сводившие концы с концами, были до лучшей поры и от этого взноса освобождены. Да и не в деньгах было дело, главное, что они давали возможность писателям печататься и зарабатывать. Боже, как я гордился, когда наш служебный флигель гудел, как улей, заполненный деловыми, озабоченными людьми — сотрудниками и авторами издательства “Северо-Запад”, газеты “Литератор”, журналов “Всемирное слово”, “Искусство Ленинграда”, “Ленинград”, агентства “Балтийский путь”. Вот таким и должен быть Дом писателя — литературной ярмаркой, а не чиновничьим лежбищем. Конечно, становясь на ноги, набирая силу и вес, некоторые наши компаньоны понемногу отчуждались, уходили в собственные интересы, нам неведомые. Иные не выдерживали, сворачивали дело. Все шло по законам рынка, которые поначалу, будучи еще отвлеченным прогрессивным понятием, увлекали нас, а позже коробили. Большинство из нас ничего не умело и не хотело уметь, считая по русской интеллигентской традиции коммерцию “низшей действительностью”. Беда состояла в том, что у нас не было человека, способного с холодной головой выстраивать всю эту затейливую экономическую композицию: вести отношения с партнерами, не упуская нашу выгоду, разумно расходовать наш моральный и материальный капитал. Я для этой роли решительно не подходил. Тот, кто подходил, вел свое дело. Кого только я не примеривал на эту работу. Были и такие варианты, что теперь думаешь: Бог уберег.

Самым солидным и преуспевающим было издательство “Северо-Запад”. Талантливый главный редактор Вадим Назаров, проявивший себя в дальнейшем и как тонкий оригинальный прозаик, был чуток и к потребностям книжного рынка, и к хорошей литературе. Это последнее качество оценили наши переводчики и с охотой пошли на сотрудничество. Года за два “Северо-Западом” было издано 150 книг в переводах членов нашего союза. Были среди них и авторы оригинальных произведений, и составители сборников, но все-таки предпочтение отдавалось переводной литературе. Издательство раньше всех распознало спрос на жанр “фэнтези” и первым издало Джона Толкиена.

Удивительный проект осуществил Александр Нинов. Как-то он принес мне французский литературный журнал большого формата под названием “Lettre internationale”. Издателем был парижанин Антонин Лим. В журнале оказались материалы, освещавшие литературную жизнь всей Европы. Своеобразие его заключалось в том, что журнал имел одиннадцать национальных редакций в главных европейских столицах. Каждая редакция, помимо своих собственных материалов, переводила и перепечатывала самое интересное из других десяти. Не было там только ни звука о литературной жизни в России. Вот этот пробел и решил восполнить Саша Нинов. Мы послали Лиму письмо, вскоре ответ был получен, и в нашем доме в январе 1991 года появилось новое акционерное издательское предприятие — товарищество “Всемирное слово”. Так мы вписались в еще один общеевропейский культурный проект. Авторами многоязыкого журнального монстра стали наши публицисты, прозаики, эссеисты, литературоведы. Товариществом выпускались и книги.

В помещении нашего Бюро пропаганды начинало свою деятельность ныне вполне успешное издательство “Лимбус-пресс”.

Оглядываясь назад, с ужасом теперь вижу, над какими пропастями балансировал, в какие проекты легкомысленно готов был ввязаться, пытаясь укрепить экономическое положение союза. Охотников использовать нашу “крышу” и наш особняк, главным образом, ресторан с окнами на Неву, было тогда немало. Попадались среди них и “крутые”, они приезжали на “мерседесах”, щеголяли входившими тогда в моду мобильниками и заграничными названиями своих фирм, часто бессмысленными, вроде “Нордик хауз”. Особенно любили вворачивать “интернешенл”. Я их всех выводил на совет, чтобы каждый мог вообразить их присутствие в нашем особняке в качестве компаньонов. Мы с интересом разглядывали и выслушивали этих первых гонцов “новорусского” племени, жаждущих овладеть нашим “вишневым садом”. Было странно думать, что эти коротко стриженные косноязычные парни смогут помочь петербургской литературе выжить. В нас побеждало, видимо, чувство стиля — симпатий почти никто не внушал. А если бы кто-то и внушил, жестоких законов бизнеса это бы не отменило. Плоды осуществившегося сотрудничества писателей с “новыми русскими” “самых лучших правил” можно наблюдать теперь на примерах Центрального дома литераторов и Центральной писательской поликлиники в Москве. Думаю, и мы бы не убереглись, если бы другая беда нас не подстерегла: в марте 1993-го наш особняк сгорел.

Журнальный зал | Нева, 2004 N12 | Владимир Арро - Вспышка освобождения.

Почти наши дни: писатели, коммунальные услуги, белый рояль и восьмитомник строителям

Ну и напоследок не могу пройти против такой шикарной цитаты:

ПИСАТЕЛЯМ ОТКРЫЛИ ДОМ С РОЯЛЕМ

В Петербурге открылось новое здание Дома писателя.

"Под Новый год случаются чудеса, если в них очень верить. Несмотря на то, что писатели не верили в осуществление таких грандиозных планов, чудо свершилось. Новое здание Дома писателя необходимо Петербургу, так как город Пушкина, Гоголя и Достоевского всегда был местом, в котором читают", — сказала на церемонии открытия губернатор Петербурга Валентина Матвиенко. Он также подчеркнула, что по ее указанию Дом писателя получил статус государственного учреждения. «Таким образом, мы освободим писателей от головной боли, и они не будут платить за коммунальные услуги», — добавила губернатор. Она высоко оценила быструю и качественную работу подрядчика и вручила представителю компании восьмитомник Даниила Гранина. А новому зданию Дома писателя госпожа Матвиенко преподнесла в подарок белый рояль.

Новое здание Дома писателя, которое располагается на Звенигородской улице, занимает площадь 800 квадратных метров. Здесь разместились писательские организации: петербургское отделение Союза писателей России и Союз писателей Петербурга. В здании проведен капитальный ремонт, подготовлены помещения для конференц-зала, библиотеки, музыкальной гостиной, творческих секций. Предполагается, что новый Дом будет носить имя Николая Гоголя, 200-летие со дня рождения которого будет отмечаться 1 апреля 2009 года. После пожара 1993 года в Доме писателя на Шпалерной улице, писательские организации Петербурга занимали временные помещения. В 2008 году по указанию губернатора Петербурга Союзу писателей выделили новое здание на Звенигородской улице.

P.S. Кстати, поиск информации оказался забавным не только по приведённой выше контекстной, ситуационной иронии, но и по вполне конкретным журналистским перлам:

Акционерное общество "Талиона" приняло решение о продаже бывшего дома-особняка писателя Владимира Маяковского на Шпалерной улице. Общая площадь здания, состоящего из 7 представительских апартаментов и 10 залов и атриума, — 4 тыс. 900 кв. м.

Вот такой особнячок у пролетарского поэта.

В завершении этой заметки надо бы особо отметить, что на самом деле это просто полное и правильное название «Дома писателей» (это совершенно обиходное название, которое вполне прижилось во многих даже литературных источниках) — «Дом писателя им. В.В.Маяковского», как я и указал в заголовке.

Это, наверное, всё, что я хотел вынести за границы основного текста интервью. Всё это составляет чуть больше половины тех материалов, которые я изучил. На этот пост буду ссылаться в основном тексте интервью.