Суперобложка Урсула Ле ГУИН «Волшебник Земноморья» (версия 2)

В оформлении суперобложки использованы работы Леса Эдвардса (Les Edwards)

Ле Гуин написала очень короткую по нынешним меркам повесть, обретшую глубину многотомной эпопеи. Продолжения к описанию мира добавляют немногое, они расширяют проблематику и демонстрируют изменения во взглядах писательницы - сие весьма любопытно (хотя "Техану" я лично дочитать не смог), но для истории фэнтези существенного интереса не представляет. Потому следует обсуждать вторичный мир, созданный на немногих страницах одной из самых чистых и притягательных историй о становлении волшебника.

Мир множества островов живописали и до этой книги, и после. Впрочем, все последующие обращения к теме строились уже с оглядкой на Ле Гуин. Неудивительно - в "Волшебнике Земноморья" тема отчуждения между островитянами и преодоления его с помощью магии никогда не становится доминирующей, но никогда и не исчезает. Нет ничего удивительного и в том, что позднее Ле Гуин неоднократно возвращалась к живописанию различных коммун, в которых стираются все преграды на пути общения. Вспомните гендерную утопию в "Левой руке Тьмы" и социальную в "Глазе цапли"... Магия оказалась универсальным средством, язык заклинаний - наиболее совершенным способом преодоления экзистенциального отчаяния.

Гед с детства идет путем совершенствования навыков общения. Мы видим, как он осваивает Язык и научается им пользоваться. Мы видим, как совершенство Слов помогает людям, как их чувства растут и обретают небывалую красоту на фоне магических заклятий... Бесспорно, перед нами - роман воспитания. Ле Гуин в рамках фэнтези исполняет задачу, сходную с теми, которые ставили перед собой французские просветители. Эта аналогия может показаться нелепой. Но возьмите, к примеру, роман Руссо "Юлия, или Новая Элоиза". Язык чувств, воплощенный в изящной словесности, дает людям возможность вырваться из строго очерченного мира нелепых условностей, преодолеть собственную ограниченность. Воспитание чувств Ле Гуин показала превосходно. А в финале герой обрел способность чувствовать (и понимать) не только других, но и себя... И вторичная реальность достигла той степени совершенства, за которой - уже новые горизонты. Фэнтезийная литература по-своему прошла этап "просвещения"; вторичные и все более нелепые клоны Ле Гуин только посредством рекламных кампаний добиваются успеха... Впрочем, не следует забывать и об инерции. Многие тысячи читали "чувствительного" Шаликова, многие миллионы читают про "взрослеющего" Гарри Поттера. А на самом деле перед нами - все та же ограниченность. Увы, повторять всегда легче, чем двигаться вперед...

Александр Сорочан «Фэнтези ХХ века: 50 лучших книг»