Суперобложка Джон Рональд Руэл Толкиен «Властелин Колец»

Если ориентироваться на разницу цен тома с суперобложкой и без в магазине ozon, то получается что итог этой «реставрации» — супер за 1000 руб.

Я уже писал про стоимость суперобложки, складывающуюся (вернее раскладывающуюся из цены издания с супером и без супера на ozon.ru) и в итоге составляющую тысячу рублей (1200 руб.) см. пост в группе Вконтакте.

Поэтому каталог «реставрированных» («репринтных») суперобложек мы начнём с неё. Суть в том, что с оригинальной суперобложки берётся только картинка из рамки в среднем разрешении, немножечко корректируется цветопередача, на изображении сглаживаются типографские точки, обусловленные технологией печати, а всё остальное: шрифт, рамки, полоска переделывается в векторе. В итоге мы избавляемся от перегибов, искажений и, возможно, дефектов, вызванных, собственно, использованием супера по прямому назначению и получаем пригодную для просмотра и отчасти печати (надо ещё раз настроить цветопередачу и увеличить разрешение) картинку.

Все размеры и расположение элементов соответствуют оригинальному макету. Есть некоторые отличия от оригинала, связанные с использованием уже готовой гарнитуры для названия книги, плюс недоработки «служебного» шрифта, использующегося на полоске и на отставе (корешке).

Использована оригинальная иллюстрация (скан) Дениса Гордеева с оригинальной суперобложки.

Но что можно сказать о «Властелине Колец» в рамках одной страницы, не впадая в банальность и не перечисляя чужих парадоксов? Стоит ли отмечать, что Толкин не слишком оригинален, что изучение мифологии принесло свои плоды, что лингвистическое фэнтези стало настоящим прорывом в сфере литературного языка, что герои обрели жизнь благодаря уникальной речи, что аллегории в романе поверхностны, а бытовые детали, наоборот, необычайно глубоки? Надо ли объяснять схему расстановки персонажей, надо ли анализировать генезис замысла Толкина и связь «Властелина Колец» с прекрасной сказочной повестью «Хоббит»?

Здесь, пожалуй, и стоит остановиться. Почему «Властелин Колец» — фэнтези, а «Хоббит» — нет? Мир «Хоббита» — мир доброй уютной сказки, в которой есть все традиционные элементы, есть английское представление о комфорте, есть оригинальные авторские задумки... Но это не вторичный мир, а своего рода дополнение к реальности. Проблемой мироздания Толкин озаботился во «Властелине Колец» и «Сильмариллионе» (о нем речь впереди); «Хоббит» к этому миру относится лишь из-за общности имен и названий.

Во «Властелине Колец» филолог Толкин использовал ту модель творения, которая была ему ближе всего. Основу вторичного мира составляет язык. Не было бы лингвистики — не было бы эпопеи. Ведь дело не в том, что Толкин придумал красивые имена (это делали Дансени и Смит — и подчас гораздо интереснее). Он сумел соотнести свое творчество с теориями происхождения и развития языков; он сделал так, что герои живут в языковой реальности, не идентичной северно-европейской, но существующей с учетом законов, которые Толкин-ученый выводил в кабинетной тиши. Поскольку модель органична и до мелочей продумана (загляните в письма Толкина и вы увидите, как внимательно он относился к каждому имени, к каждому названию), мир становится тем, чем должен быть фэнтезийный мир — вторичной реальностью, живущей по своим законам.

Автор «Властелина Колец» ничего не навязывал своим читателям. Книгу можно было читать как аллегорию про вечное противостояние Востока и Запада, можно — как традиционный квест с мечами и волшебством, а можно — как незамысловатую волшебную сказку со схематичными характерами (если мы игнорируем лингвистическую составляющую, то и впрямь придем к выводу, что характерология у Профессора «хромает»). Однако забывать о том главном, что сумел сделать Толкин, — попросту нельзя.

В те годы, когда в научной фантастике еще только делались первые попытки создания чуждых человеку миров на основе данных точных наук (Хол Клемент, Альфред Ван Вогт), Профессор — на основе наук гуманитарных — создал мир, в котором человеческий фактор еще не реализован. Эльфийский язык и (в меньшей степени) эльфийская культура многократно клонировались после Толкина — и в убогих американских романах («Шаннара» Терри Брукса или идиотские языковые игры у Пирса Энтони), и в английских фэнтези-эпопеях. Но там уже не было оригинального научного подхода, который предложен во «Властелине Колец». И потому, помня и любя всех героев прочитанного в детстве романа, я все равно преклоняюсь перед автором-филологом, который создал мир, живущий по законам языка. Но есть в этом мироздании и некий трагический аспект, несколько упрощенно реализованный в сюжете. Языки рождаются, по особым законам развиваются, стабилизируются и умирают... И добавить к лингвистической картине мира оказывается нечего... Но о грустном мы теперь говорить не будем.

Александр Сорочан «Фэнтези ХХ века: 50 лучших книг»